Первое, что подумал бы посторонний, зайди он в кабинет к мистеру Лексу - "топор можно вешать". Причём даже, наверное, не один...
В этой небольшой комнате - буквально каморке, три на три метра с большим окном, - накурено было всегда. Просто потому, что её хозяин с сигаретой и так расставался крайне редко, а уж в этой своей "берлоге" - закуривал новую едва ли не каждые десять минут. Вот и сейчас, зажав в уголке губ очередную самокрутку и мерно ей попыхивая, Гордон с невозмутимым видом чистил винтовку. Винтовка представляла собой настоящий раритет; это был карабин сисетмы Мосина образца 1908 года, иначе говоря - широко известная по всему миру легендарная "трёхлинейка". Карабин этот Лекс привёз из Югославии, наткнувшись на него совершенно случайно в глухой деревне. Карабин принадлежал бодрому старичку, висел над столом, и хозяин о нём даже не помнил. Продать согласился с охотой - даже готов был за так отдать, но брать столь ценную вещь просто так было попросту неприлично. Правда, до попадения в руки Гордона винтовка была в весьма плачевном состоянии: местами поедена ржавчиной, забита пылью. Лекс привёл её в идеальный порядок, в коем и содержал последние тринадцать лет. Собственно, наверное, что-то особенное было в этом боевом бывалом карабине, прошедшем Первую мировую... Может быть, душа?
Как бы то ни было, но отчего-то именно этот карабин был у Лекса любимым. Новые снайперские винтовки, конечно, по характеристикам превосходили верную "трёхлинейку"; американская М16, советская же СВД. Но любимицей была именно эта, и именно она - одна-единственная - "жила" у него на работе, где, собственно, Гор проводил большую часть собственного времени.
С неторопливой основательностью закончив процедуры чистки, смазки и сборки, Лекс раздавил окурок в пепельнице, поднялся из кресла. Прогнулся назад - до характерного хруста в пояснице и, массируя затёкшую шею, дошёл до окна и распахнул створку наружу. Потом всё так же размеренно вернулся к столу, выдвинул один из ящиков и достал из него коробку с патронами; точнее - одну из нескольких коробок, лежавших там. Коробка перекочевала на стол, после чего из кармана был извлечён верный портсигар, прикурена сигарета. В компании патронов и винтовки Гордон боком уселся на подоконник и принялся всё с той же неторопливой размеренностью заряжать оружие.
Окна кабинета выходили очень удачно - под окнами был парк. А в этом парке имелось множество разноудалённых и совершенно различных мишеней... Движущиеся - голуби, и статичные любой величины. Именно по ним Лекс и тренировался в свободное время.
Привычное, отработанное за годы и уже любимое движение. Заряженный карабин вскидывается к правому плечу, сигарета перекатывается в левый уголок губ. Взведённый курок, на глаз прикинутое расстояние, скорость ветра, мушка в прорези прицела. Почти ритуальное мгновение паузы - и палец плавно, медленно спускает курок. Тяжёлый толчок отдачи - и намётанный глаз констатирует прямое попадание, отмеченное едва заметной улыбкой уголками губ. Точно такая же неторопливая, размеренная, осторожная перезарядка - одновременно с придирчивым выбором новой цели; вновь вскинутая к плечу винтовка...
За этим процессом Гор мог проводить буквально часы, потом тратя минут пятнадцать на то, чтобы собрать расстрелянные пули (даже таким образом мусорить педантичный начальник следственного отдела не любил; да ещё, если б не убирал за собой, от таких вот регулярных занятий пулями был бы засыпан весь парк) - одно из немногих магических умений, которое он считал полезным. Но это всё впереди, а пока у него была целая коробка патронов и уйма свободного времени. Поэтому - перезарядка, взведённый курок, привычное ощущение упёртого в плечо приклада... Раз за разом, с размеренной неторопливостью и автоматической чёткостью.
Пожалуй, различия между каждым следующим выстрелом мог определить только сам Гор, и на его взгляд различия были огромны: расстояние до целей, порывистый ветер, собственные ощущения. А то, что каждая пуля поражала намеченную цель - тут дело не в одинаковости каждого выстрела, а в бесперерывной практике на протяжении двадцати с лишним лет.
Лексу хотелось стать священником. Он пошёл в духовную семинарию не просто так - он действительно верил в Бога, он хотел и умел заражать людей своей верой. И именно поэтому он не принял сан... Всего лишь из-за одного ощущения, которое испытывал много раз в своей жизни в такие вот моменты - беря в руки снайперскую винтовку. Мысли о том, что он знает, как чувствует себя Бог, глядя на свою паству - воля казнить и миловать, воля выбирать того, кто умрёт следующим, и никто и никогда не сможет угадать этого заранее. Взгляд снайпера сквозь прицел винтовки...
Гордон крайне не любил это ощущение и эти мысли. Стрельбу он любил отнюдь не за ощущение власти над целью, а за ощущение власти над своим телом и оружием. За возможность почувствовать себя - пулей. За сосредоточенное спокойствие холодного металла в руках... Да много было причин.
Но была эта отвратительная мысль о Боге, и Лекс ничего не мог с собой поделать. Он посчитал себя недостойным сана, и вернулся в страну, ставшую родиной. Но если бы ни всего одно это ощущение - кто знает, какой была бы его жизнь сейчас?
Приклад в плечо, палец ласково гладит курок, привычный прищур... - и в нескольких сотнях метров, там, в парке, к стволу дерева пришпилены ошмётки крыльев какой-то бабочки.
Казнить, миловать и выбирать следующую жертву...

Отредактировано Gordon M. Lex (2010-10-02 22:23:04)

Лекс сначала спустил курок, и только потом уже заметил, что буквально в полуметре от облезлого голубя, для которого снёсшая ему голову пуля была, пожалуй, последним ударом милосердия, появилось большое ярко-жёлтое пятно. При прямом взгляде на пятно стало понятно, что это - один из любимых Урсулой кислотно-ядовитых нарядов, надетый, собственно, на хозяйку. Насколько помнил Гордон, во всём аврорате к подобным цветам столь искренней симпатии не питал никто. Когда фигурка в ярком плаще выпрямилась, начальник следственного отдела хмыкнул, поднимая винтовку вертикально, ставя прикладом на подоконник и уютно на неё опираясь, обхватив рукой. Проводив мисс Яксли взглядом до входа в аврорат, машинально кинул взгляд на часы, что вызвало ещё одну усмешку. Она как всегда опаздывала...
Впрочем, сегодня Лексу было даже сильнее пофиг, чем обычно - во-первых, привычного цирка на сегодня явно не предвидится, потому как две трети его отбыли проводить оперативно-следственные мероприятия, а оставшаяся Урсула в единственном лице всё не так разрушительна, как весь женский батальон в сборе. А, во-вторых, оборотни, ради которых они, собственно, сегодня и собирались собраться на планёрку, и вовсе где-то застряли - не то их мобилизовали на какое-нибудь жутко ответственное задание, не то просто решили косить под дурачков...
Гор как раз успел неторопливо и аккуратно прочистить дуло винтовки, уложить её в плотный чехол и поставить на место, в угол одёжного шкафа, когда дверь шумно распахнулась, впуская порыв ветра (точнее, сквозняка) и потерявшийся кусочек летнего солнца. Во всяком случае, ядрёный плащ резал глаза точно так же...
- Дооооброе, доброе утро! – звонкий голос Урсулы разорвал сонную тишину штаба.
- И ты здравствуй, Урсула, - с ленивой улыбкой откликнулся Лекс, аккуратно закрывая шкаф.
– Какие у нас новости, что интересного произошло за мой выходной? О, я смотрю ты всё также по воробьям стреляешь, - она бодро прошагала до окна, - общества защиты животных на тебя нет! – укоризненно добавила Урсула. – Так где наши подопечные Л&Л? Неужто они всё-таки тебя достали и нам придется вылавливать их хладные трупы из Темзы?
Пытаться вставить хоть слово в монолог этого создания? Спасибо, как-нибудь в другой жизни! Отвечать на слова Яксли, когда она в таком балаболистом настроении, можно исключительно после естественного завершения монолога. Чего Гордон терпеливо дожидался, присев на край собственного стола и скрестив руки на груди.
Ну, начнём с того, что того голубя было гуманнее пристрелить, - хмыкнул он, когда девушка вопросительно воззрилась на него. - А общество защиты животных, к счастью, занято в других частях мира, и ему не до меня. Что же касается хладных трупов... Увы, я опять тебя расстрою - они всё ещё живы. И, более того, в служебной командировке. Дело в том, что вчера где-то в районе обеда возле Хогвартса объявилась некая тварь неопределённой пока породы - теоретики копаются, но молчат, - и попыталась напасть на учеников. Ученики умудрились удрать. Вероятно - благодаря вмешательству оказавшегося рядом аврора из ГБР, Рамона Вульфа - ты его, кажется, знаешь? В общем, тварь он добил, но сам едва не склеил лапы. Так что Л&Л, как ты их назвала, отправились нюхать, откуда ветер дует. А ты присаживайся, что стоять-то? У меня новостей много... - он широким жестом указал на собственное кресло. - Вторая новость - ты, может, слышала уже, что нам наконец-то дали группу оперативников? Более того, не просто оперативников, а скрещенных со служебно-розыскными собаками, - мужчина хмыкнул. - Иначе говоря, мы с сегодняшнего дня работаем в коалиции со Стаей. Только гаврики эти, кажется, сегодня уже не появятся... Хотя именно с ними мы сейчас и должны были знакомиться. Ну и третья новость. На мой взгляд, самая неприятная. Готовься, этот вечер, ночь и часть завтрашнего дня мы будем проводить в лесу, в компании боевого отдела и толпы старшекурсников из школы. Ну и, учитывая, что проводить всё это мы будем в Запретном лесу, к этой весёлой компании прибавятся большие толстые кровососущие гады - увы, не вампиры, это было бы гораздо безвреднее. Насколько помню, там просто тучи комаров. Ну, и, до кучи, прочие очаровательные обитатели этого места. Но они, надо полагать, сбегут при виде столь массированного вторжения. Впрочем, самое печальное не это, - он хмыкнул, извлекая из портсигара очередную самокрутку. - Я пытался вдолбить нашему начальству, что следователь должен работать головой, а если дело доходит до применения им серьёзной боевой магии - хреновый, значит, следователь, не способный заранее оценить ситуацию и взять с собой нужное количество специально обученных боевиков. Но начальство этого слушать не желает, поэтому отправляемся где-то после обеда... Собственно, по делу - всё. Вопросы, предложения, лирические отступления?

Выслушав предложение присесть, Яксли с подозрением осмотрела кресло для посетителей. Насколько ей помнилось оно было а) тесным б) жутко неудобным в) дряхлым. Решив, что такая пытка ни к чему, она просто прислонилось к столу рядом с Гордоном. Так они и стояли, курили, она слушала, он говорил.
- Если животное то при чем тут следственный отдел? Пусть вызывают спецов по существам, или как они там называются. У нас что своих дел мало? – несмотря на то, что «своих дел» у следователей действительно было не мало, все они мирно пылились в углу. Лишь после десятого пинка помощницы поднимали свой зад и шли допрашивать всяких старых ведьм на тему, кто по их мнению мог позариться на дырявый котел мадам Мортимер или думать, что за псих на юге Англии красит огродных гномов в красный цвет.
- Вторая новость - ты, может, слышала уже, что нам наконец-то дали группу оперативников? Более того, не просто оперативников, а скрещенных со служебно-розыскными собаками, - представив эту картину Урсула иронично хмыкнула.
- Да, мадам Мортимер будет несказанно рада, узнав, что мы пустиле по следу её котла стаю оборотней.
- Готовься, этот вечер, ночь и часть завтрашнего дня мы будем проводить в лесу, в компании боевого отдела и толпы старшекурсников из школы.
- Чего?! Мы отправляемся в Хогвартс? – расстроилась женщина. Нет, против школы она ничего не имела против – чистый воздух, красивые виды, вокруг всё что душа пожелает – горы, озеро, лес, поля, старинный замок. Вокруг милые, наивые школьники, все как на подбор в черном. Пройтись по знакомым с детства коридорам, сунуть нос в лютоненавидимые классы, поужинать в Большом Зале, не об этом ли мечтает каждый выпускник Хогвартса? Ведь после вручения диплома лишь малая часть смогла попасть в стены школы ещё раз. Но! Неизвестно пустят ли их вообще в школу – судя по всему администрация отправила авроров паститься в Запретном Лесу, где как раз-таки холодно и голодно. Судя по всему начальство решило полностью оторваться на своих подчиненных, использовав предлог с нападением для полной мобилизации обленившегося аврората.
- Вопросы, предложения, лирические отступления?
- Можно я останусь в штабе? – тут же сникла Яксли, понимая, что раз начальство решило, то заднего хода уже не будет. Единственное, что скрашивало мысль о предстоящей передислокации было то, что там она сможет увидеть Фрэнка, который ей что-то писал пару дней назад насчет отправки в школу.
Завидев в открытую дверь, что за личность к ним идет, Урсула тут же вытянулась по стойке смирно, спрятав недокуренную сигарету за спину.
- Здравья желаю, товарищ подполковник, - то, что должно было звучать громко, четко и бодро, в исполнении Яксли получилось как-то вяло и расхлябанно, а под конец и вовсе смазалось во что-то неразборчивое. Соблюдать устав единственной в комнате было как-то... нечестно чтоли. Она бросила прожигающий взгляд на Лекса, который продолжал невозмутимо курить.
- Добрый день, - кивнул «товарищ подполковник» и тут же обратился непосредственно к Гордону.
Пальцы обожгла тлеющяя сигарета. Ойкнув, Урсула бросила её в пепельницу и облизнула пальчики.
Можно было уйти из кабинета, дав мужчинам спокойно поговорить, но Гордон её ещё не отпускал. Вдруг у него есть ещё что сказать, да и вообще – чего интересно в пустой приемной, когда тут такие дела обсуждаются.

- Здравья желаю, товарищ подполковник
Стив только хмыкнул - совсем Гордон своих распустил. Но его, Стива, это ни капельки не волновало, тем более, что на данный момент были и другие заботы.
– Я даже спрашивать не буду, с какой целью ты в наших краях в этот утренний час.
Мужчина только криво ухмыльнулся. Слова были не нужны - и так уже весь аврорат стоял на ушах, включая ППСников, которые тихо, вполголоса, словно боясь навлечь на себя какое-нибудь проклятие, обсуждали тёмную историю в курилке.
- В Хогвартсе. Клятвенно обещали всё узнать и не оплошать. И, если твой отличившийся подчинённый не будет очень уж сильно ехидничать, позволяя девчонкам делать свою работу, у них даже это получится.
-Свежо предание, - вырвалось у Стивена, но заканчивать фразу он не стал, - Будет ехидничать - получит по ушам. Из детсадовского возраста он, кажется, давно уже вышел.
Стив подошел к креслу и приземлился в него, положив локти на подлокотники. Его взгляд был устремлен куда-то на ботинки Лекса. Со стороны казалось, что он растерян, но на самом деле он только терпеливо дожидался ухода Яксли и, пользуясь перепавшей ему крупицей времени на раздумье, активно это самое раздумье вел. С Рамоном он еще не разговаривал, но если его подозрения подтвердятся...
А теперь можно и поговорить.
Салливан молча кивнул. Он ждал с замиранием сердца, что же ему скажет Лекс. А Лекс говорил, говорил долго и уверенно - по мере его речи Стив чуть ли не физически чувствовал, как отдельные волоски на его голове медленно, но верно теряют пигментацию.
-Так в какое секретное дерьмо мы вот так неожиданно и коллективно вляпались?
В голове прояснилось окончательно - и это Стиву совсем не нравилось. Лекс мощным ударом кулака вбил последний кусочек в общую картину паззла. Демоны внутри Салливана рвали его на куски. Он понимал, что если об этом кто-нибудь узнает, головы полетят, как во время жатвы, но так же он понимал, что шила в мешке уже не утаишь. Не накладывать же на Гордона Обливэйт, в конце концов. Да и неразумно это - все равно долго на этих заклинаниях не продержишься, а сводить с ума друга и всех его подчиненных Стив совсем не хотел. Делать вид, что ничего не произошло тоже нельзя - слишком много уже знал Лекс, чтобы Стив мог просто развести руками, развернуться и уйти.
-А теперь, Гордон, слушай меня, - Стив встал с кресла, еще раз проверил плотность закрытия двери, потом подошел к окну и закрыл его, - Только сначала сядь.
Последние сомнения были отметены.
-Тебя в семьдесят первом тут еще не было, верно? Впрочем, даже если бы был, тебе бы это ничего не дало, - Стив прошелся вдоль стены, засунув руки в карманы, - Дерьмо это действительно секретное, и, прежде чем тебе это рассказать, я, естественно, предупрежу тебя, что это должно остаться в стенах этого кабинета. Нерушимую клятву требовать не буду - поверю на слово. В общем, было у нас в семьдесят первом одно такое веселое дело...
Прошло шесть лет, но те события до сих пор были свежи в памяти - Стиву даже не пришлось вспоминать подробности. Они стояли перед глазами так чётко, словно это произошло вчера.
-Нас тогда в США закинули. Гордон, наш отдел тогда поредел больше, чем на половину - эта половина оттуда просто не вернулась. А дело было вот в чем... Сначала вроде бы ничего страшного - просто сильная вспышка незарегистрированной магической активности - рядовое дело, списали все на детский стихийный выброс, америкосы просто отметили еще одного магглорожденного волшебника. Чёрт их дери, этих придурков, если бы они обратили на это хоть какое-то внимание, все те ребята, может быть, были бы живы. Когда им стукнуло в голову все-таки проверить ту местность, где была вспышка, было уже поздно. Какой-то магглорожденный кретин решил поиграть в средневекового колдуна, нашел где-то порядок проведения обряда... Кто же знал, что у этого ублюдка так много нереализованной магической энергии. Я сам не верил в демонов, Гордон. И по сей день не верил бы, если бы не видел, как эти твари разрывают людей на клочки. - Стивен замолчал, его рука потянулась к пачке сигарет, лежащей на столе, - Позволь?
Он прикурил и сел на краешек стола, пронизывающе глядя на Лекса, ожидая реакции. Это был уже серьезный знак - в последний раз Стив брал сигарету в руки как раз-таки в том злосчастном семьдесят первом году.
-Картина проясняется? - усмехнулся он.

Из детсадовского возраста он, кажется, давно уже вышел, - отозвался Стив на предположение Лекса по поводу Рамона. Слова вызвали сомнение: насколько Гор знал этого великовозрастного балбеса, именно что на детский сад он и тянул. Старшую группу, но всё-таки... Поэтому предчувствия относительно допроса были не самые радужные, особенно учитывая отсутствие нежной дружбы между боевиками и следаками в целом.
Впрочем, сейчас было немного не до таких мелочей. Яксли удалилась, строя из себя оскорблённую невинность - разбаловал я их; тут внеплановый выходной ей сделали, а она ещё чем-то недовольна!. Сделав себе пометку заняться дисциплиной в своём бабском батальоне, Гордон приготовился внимать. Уже по одним только приготовлениям - по большей части, скорее моральным, чем действительно объективно необходимы (уж окно закрывать точно смысла не было) - было понятно, что Лекс был прав по поводу секретности происходящего. А по выражению сосредоточенности на лице Салливана - что дерьмо драконье, и куча таких масштабов, что имеет все шансы завалить до основания всё Министерство.
Пока Стив подробно рассказывал, Гордон смотрел не на него, он машинально крутил в руках портсигар. Закурил очередную самокрутку, мельком отметив, что половину запаса он уже сегодня израсходовал. Если учесть, что время ещё не доползло до обеда, темпы были... невысокие.
Я сам не верил в демонов, Гордон. И по сей день не верил бы, если бы не видел, как эти твари разрывают людей на клочки. - Стивен замолчал, его рука потянулась к пачке сигарет, лежащей на столе, - Позволь?
Лекс недоумённо вскинул взгляд на главу боевиков, держащего в руках пачку сигарет. На мгновение задумавшись, откуда подобное могло взяться, сообразил, что забыла их, вероятнее всего, Урсула, и только пожал плечами. Мол, не своё, не жалко - да и своего не жалко. Однако, видеть Салливана, постоянно ворчащего на Лекса за то, что в кабинете у него не только топоры вешать - туда элементарно скоро надо будет проходы прорубать теми же топорами, - с сигаретой было дико. Впрочем, судя по словам не склонного к излишней описательности Стива, впечатления от тех событий у него остались объёмные, реалистичные и... мягко говоря, неприятные.
-Картина проясняется? - усмехнулся Стив.
Лекс медленно кивнул. Вздохнув, Гордон пробормотал себе под нос - не то чтобы стремясь не быть услышанным подполковником, сколько в порядке мыслей вслух - нараспев и с выражением:
Божественный гром, труба духовная, веры насадителю и отсекателю ересей, Троицы угодниче, великий святителю Иоанне, со Ангелы предстоя присно, моли непрестанно о всех нас... - потом совершенно машинально перекрестился, держа сигарету в левой руке, и качнул головой. - Да уж, Стив, новости так новости... То есть, ты предполагаешь, что вот эта тварь может быть не единичным случаем? И опасаешься повторения, только уже здесь? - он с задумчивым прищуром посмотрел на товарища. - А я туда девчонок отправил, - он вновь качнул головой. - Пся крев, ну почему в следователи у магов идут сплошь девчонки? - последняя фраза, в принципе, мало относилась к предмету разговора. Просто то ли надоедать начало подобное, то ли девчонки ему какие-то гипербезответственные попались, то ли Лекс от них просто слишком многого ожидал - неизвестно. Однако, по его разумению, как ни парадоксально, самым подающим надежды человеком в этом бедламе была стажёрка, Аркетт. Несмотря на тёмное прошлое, когда дело доходило до дела, она проявляла совершенно правильный характер и неожиданную ответственность. - Ладно, будем надеяться, что до подобного не дойдёт. Хотя, что-то подсказывает, надо бы туда самому ехать. А, ладно, в любом случае вечером эти проклятые учения, вот и смогу парой слов с Рамоном перекинуться и на месте посмотреть атмосферу. В крайнем случае, один из моих бывших соучеников сейчас служит настоятелем православной церквушки под Белградом. С демонами он нам вряд ли поможет, но в случае чего заупокой отслужит, - улыбка у Гордона, равно как и шутка, вышла излишне циничной, но иначе относиться к происходящему он не мог. Всерьёз бояться было глупо, недооценивать - и вовсе катастрофически опасно, надеяться на чудо... по меньшей мере, смешно. Вот и оставалось одно - шутить. - Что именно ты планируешь предпринять в свете этих событий и что мог бы предложить мне? - прагматично поинтересовался Лекс.