"Быть оборотнем" - это само по себе не слишком приятно. Правда, со временем отношение "жизнь кончена" постепенно превращается в "переживём", а там и до "вполне себе терпимо" не далеко...
Юнона уже почти добралась до этой самой крайней стадии, насчёт терпимости, вот только это полнолуние здорово отбросила девушку по приведённой выше импровизированной шкале вниз. До первого пока ещё не дошло, но второе было пережито где-то с неделю назад, когда все друзья и знакомые вокруг только и говорили, что о предстоящем рождественском бале. Что полнолуние в этот раз приходится на праздник, Юна знала давно, но это было как-то... безразлично. Она не любила шумных мероприятий, не стремилась попасть на бал и блистать в роскошном вечернем платье. Да и игнорировала она обычно подобные вечера - во всяком случае, пять с половиной лет до этого точно. Дело было в другом: все вокруг восторгались и готовились праздновать, а мисс Ливингстон в очередной раз готовила пути отхода в лес вечером, чтобы не попасться на глаза преподавателям (это не самое страшное) или ученикам (это уже гораздо хуже...), и, соответственно, пути возвращения обратно всё так же незамеченной. А уж если учесть, что рождественская ночь тоже должна была быть проведена в лесу, задача предстояла не из лёгких: помня опыт прошлых лет, она заранее предвкушала проблемы, потому что очень многие гуляли в эту ночь до самого утра, а весь педсостав смотрел на творящееся безобразие сквозь пальцы. Утешало только наличие у Запретного Леса мрачной репутации и надежда на отсутствие у школьников желания проводить эту волшебную ночь в замёрзшем заснеженном лесу...
Мисс Ливингстон вообще не любила зиму, а эта, кажется, превзошла все предыдущие количеством мелких и не очень пакостей, одной из которых был мороз и густой снег, валящий с неба всю ночь. Нет, конечно, для всех нормальных людей это было счастье - снег на Рождество, а вот для нормальных оборотней... Босиком по снегу вообще не сильно приятно ходить, даже если это хождение продолжается всего несколько секунд. А уж валяться в снегу по горло, особенно выступивший на коже пот от болезненного процесса обратного превращения...
В общем, настроение у райвенкловки в это утро было, мягко говоря, не радужным.
И его улучшению никак не способствовал вспыхнувший буквально перед самым носом огонёк "люмоса". Проклиная своё невезение и дурацкий маггловский праздник, из-за которого ночами ещё кто-то шляется по лесу, Юнона отшатнулась назад, и, вскрикнув, плюхнулась в сугроб, запнувшись о какой-то валежник. Фигурка с сияющей волшебной палочкой обернулась, высоко поднимая огонёк над собой и пристально вглядываясь в темноту.
Апогей моего везения... - мрачно резюмировала Юнона, определяя в стоящей в полутора метрах от себя девушке слизеринку. Причём не просто слизеринку, а старшую мисс Блэк собственной персоной... Лучше бы это был призрак Салазара Слизерина, - вздохнула про себя райвенкловка, замершая, как мышь под веником, и отчаянно надеющаяся на внезапно возникшую у представительницы зелёного факультета куриную слепоту. Надежда, честно признаться, была чахлая и какая-то очень неубедительная...
Наконец, час "Ч" пробил, и Беллатрикс наткнулась взглядом на сидящую в сугробе Юнону, ответившую ей из сугроба очень нелюбезным выражением лица и невнятным бурчанием ругательств, подслушанных когда-то за плотниками, строившими новую псарню.
Чудесная погода, неправда ли? - почти свестким тоном осведомилась Юна, старательно загоняя закипающее раздражение обратно под крышку силы воли. И, наконец, выбралась из проклятущего сугроба, отряхивая мантию и искоса поглядывая на слизеринку. Интересно, а её-то за каким лядом сюда понесло? - Какими судьбами здесь? - вяло поинтересовалась она, пытаясь отвлечь Беллу от аналогичного вопроса в свой адрес.
