----- начало игры-------

Вечер медленно и неохотно уступал ночи свои права. На небе уже начали зажигаться первые звезды, еще неясными точками мерцающие на темно-бархатном фоне. Ветра практически не было, а ночной воздух приносил с собой свежий осенний аромат.
Бел с невозмутимым видом стоял на крыльце, облокотившись спиной об одно из перил, крутя в костлявых пальцах тонкую сигарету. Курить было и приятно и противно одновременно. Приятно, потому как горячий дым грел легкие, наполнял рот терпковато-горьким привкусом, и противно, потому что периодически исходился сухим, рвущим горло кашлем. Он мог не курить целый день и чувствовать себя прекрасно, но стоило только поднести к губам сигарету, как зловредный кашель тут же подкрадывался, затрудняя дыхание и вышибая слезы из глаз.
- Принц, вы снова сорвались… - с блаженной улыбкой умалишенного ласково прошептал сам себе Бельфегор.
Курить он начал еще с 11 лет и все порывался бросить, но его силы воли на это явно не хватало. Наверное, раннее пристрастия к никотиновой палочке послужило еще одной причиной того, что Бельф вырос таким мелким и тощим. А, может, и не послужило. Во всяком случае, от самого себя Принц тащился в любом виде – да здравствует Нарциссизм.
Мысли блондина сейчас витали далеко от Хогвартса, где-то далеко в будущем, где он, Бел, должен будет найти свое место в жизни. Естественно, ниже, чем Министром Магии парень себе не видел.
Погрузившись в размышления, Бельфегор не заметил, как догорела сигарета. Лишь когда ему обожгло пальцы, блондин, продолжая все так же странно скалиться, выкинул бычок и вновь неподвижно застыл, уставившись в одну точку. Длинная челка, полностью скрывавшая глаза Слизеринца, закрывала обзор и ощутимо мешала, но за долгие годы он настолько привык к ней, что убрать с лица эту «штору» казалось равносильным самоубийству. Слишком уж он сроднился, вжился в этот образ.
Кончиками пальцев ощутив привычный холодок серебра диадемы на голове, Бел усмехнулся – корона как всегда на месте. Сколько раз она служила предметом насмешек над Ринсом даже не счесть. Хотя ученики умудрились обсудить его целиком от пальцев на ногах до кончиков волос. Бельфегор не считал даже нужным отвечать на эти усмешки в его адрес, слишком жирно для них будет его внимание.

Бельфегор стоял неподвижно, словно статуя самому себе любимому. Тонкие пальцы с побелевшими костяшками судорожно вцепились в перила, словно утопающий за соломинку - свою последнюю надежду на спасение. Глаза, невидимые из-за длинной гутой челки, лихорадочно обшаривали окрестности на столько, насколько позволял скудный лунный свет, заливающий округу призрачным белесым маревом. Окружающая природа потеряла столь привычные для нее дневные очертания, оголяя свою ирреальную сказочную сторону.
Странная бредовая улыбочка на губах Ринса стала еще более сумасшедшей, превратившись в подобие звериного оскала. Становилось прохладно. С трудом разжав замерзшие пальцы, парень оттолкнулся от парапета, невесомо скользнув по нему ладонями, и собрался уже зайти в замок, как дверь с тихим шорохом открылась, выпустив наружу нового действующего персонажа этого ночного спектакля. Девушку. Почти одного роста с Бельфом, лишь немногим его ниже. Никогда прежде блондин ее не видел. Значит, скорее всего, она из этой новоприбывшей делегации далекой трудно выговариваемой СССР.
Окинув девушку быстрым ничего не выражающим взглядом, Бел уже хотел ретироваться восвояси, как незнакомка заговорила.
Привет. А что ты тут так поздно скучаешь?
Бел остановился, чуть помедлив с ответом, словно размышляя – удостоить незнакомку своим ответом, или же проигнорировать.
Может, новое знакомство и пригодиться… - эта мысль все же заставила парня ответить.
- С чего ты решила, что я скучаю? Я не скучаю, а наслаждаюсь своей компанией, - тихий вкрадчивый голос с обманчиво-бархатными нотками, проскальзывающими в нем. Улыбка настоящего безумца, открывающая на обозрение острые зубы, и тихий, почти неслышный смешок, словно шуршание опавших листьев. Бельфегор стоял напротив девушки, убрав руки в карманы и чуть раскачиваясь с пятки на носок. Вся его «изломанная» фигура в неверном свете луны казалась в какой-то мере нереальной. С одной стороны, он был безумно чужд всему ночному пейзажу, с другой же умудрялся гармонично в него вписываться. Словно две грани - точеного изящества и гротескного безобразия.
Ой! А зачем тебе... вот это?
Бельфегор стал тихо смеяться, все больше походя на фанатичного безумца. Диадема на голове нервно искрила и играла лунными бликами.
- А зачем, по-твоему, Принцу нужна корона? – сквозь свой психически ненормальный смех произнес юноша, машинально дотронувшись кончиками пальцев до холодного серебра. Это уже вошла в привычку – каждый раз убеждаться, не делась ли куда диадема со своего законного места. Ринс сделал один шаг навстречу девушке, немного сокращая расстояние между ними.
- Бельфегор Ринс, 7 курс Слизерина- совершенно нормальным голосом в приступе временного просветления представился блондин. Причем, фамилию свою он произнес так, что было непонятно, сказал ли он Принц, или Ринс. Только просветления надолго не хватило, поэтому к концу фразы все же прибавился этот нервный шелестящий смешок истинного психопата.

- А, то есть это корона?
Бельф чуть на ровном месте не упал от возмущения и посмотрел на девушку так, словно из них двоих это она была умалишенной или, по меньшей мере, неоднократно и сильно стукнутой на голову тяжелым тупым предметом. Благо, челка удобно скрыла его возмущенно выпученные, а затем хитро сощуренные глаза, и эта на долю секунды мелькнувшая эмоция так и осталась адресованной в никуда – «штора» вновь отлично сыграла свою роль. Ранее Ринсу просто нравились длинные волосы, а потом уже банально стали забавлять попытки однокурсников понять его настроение, когда у него половины лица не видно. Сейчас же скорее вошло в привычку, «вросло» в его мироощущение – быть немного в стороне от мира. Или же лучше сказать, что это мир был в стороне от Бельфегора – и последнего это совершенно устраивало. Всех, кто пытался «грязными ногами» влезть в его душу, он либо игнорировал, либо доводил до того, что этого психа предпочитали обходить стороной.
- Нет, это ведро такое, новая модель. У нас сейчас модно всякие корыта на тыкве таскать, - не сдержался от язвительного ответа парень, натянув на морду лица самую свою «сахарную» улыбочку из обширного арсенала возможных – единственная мимика, дозволенная всеобщему лицезрению.
И что она прицепилась к моей диадеме? Далась она ей… - мысленно возмутился парень, продолжая как-то нервно раскачиваться, изображая из себя маятник не шибко хорошего качества. А в это время новая знакомая решила устроить себе салон красоты на выезде. Правда, использовала она, так сказать, подручные средства. Особо не запариваясь, девушка расчесала волосы пятерней, а потом заплела косу.
От нечего делать Ринс внимательно следил за сим увлекательным занятием настолько, насколько позволяла челка.
- Катя Захарова, я из Советского Союза, по обмену…
И тут случилось то, что несчастный парень ну никак не ожидал – прикосновение. Бельф резко дернулся и панически отступил на шаг назад, больно ударившись спиной о перила,   когда девушка неожиданно схватила его за руку. То, что подобным образом с ним всего лишь хотят поздороваться, до Ринса дошло только тогда, когда его ладонь стали трясти. Ринс чуть не задохнулся, издав какой-то сдавленный полухрип, потому как забыл, что нужно периодически дышать. Невежливо выдернув руку из ладони девушки, блондин моментально убрал верхние конечности в карманы джинс, дабы подобного более не повторилось.
- Совсем не обязательно было меня лапать для того, чтобы я послужил у тебя экскурсоводом! – сдавленным голосом попытался прошептать Бельфегор, но вышло скорее хрипящее шипение. Слизеринец сейчас был зол – надо же, кто-то посмел дотронуться до него. До Него – Принца! Таких фривольностей не позволяли себе даже чертовы однокурснички, норовящие поиздеваться на странным парнем.
- Здесь есть Озеро, - произнес блондин таким тоном, что сразу становилось понятно, слово Озеро должно было быть «произнесено» с большой буквы, - Там сейчас темно и никого нет, - как-то фанатично-маниакально улыбнулся в подтверждении своих слов Бельф. Эта улыбочка настоящего психопата наводила на мысли, что он, по меньшей мере, собирался прикопать новую знакомую на живописном берегу. Вряд ли человек в здравом уме пошел бы с ним туда на ночь глядя.
- Еще там живет гигантский кальмар, - совсем уж радостно произнес Бел, вновь принимаясь раскачиваться, - могу даже проводить, если хочешь, - «шизоидный» смешок в конце фразы точно должен был отбить охоту у любого экстремала.